Богданов Вадим
Источник:
http://www.newlookmedia.ru/?p=53914Даррен Аронофски изначально выбрал крайне интересный вектор рекламной кампании своего нового фильма – никому не покажу, ничего не расскажу. Конечно, для самых близких друзей и парочки доверенных журналистов он устроил «тайную вечерю», но строго-настрого запретил раскрывать хоть какие-то сюжетные детали увиденного. Все в предвкушении ждали мировой премьеры на Венецианском кинофестивале, где «мама!» расколола публику на две противоположные стороны, подобно Моисею, раздвинувшем Красное море. Никто не остался равнодушным: одна половина неистово протестовала, вторая заворожено кричала «шедевр!». Такая реакция и тайна вокруг сюжета очевидна после просмотра фильма целиком – перед нами нечто большее, чем просто кино. Настоящее искусство, одного мнения на которое попросту быть не может и лишние знания о котором перед знакомством могут только пойти во вред. «маму!» нужно пропустить через разум, тело и душу, чтобы прийти к однозначному для себя выводу, но даже после этого фильм не сойдёт с мыслей. Помимо того, что картина Аронофски может гарантировать самый безумный и незабываемый опыт от просмотра за этот год, она ещё активно, ярко и настойчиво побуждает зрителя к размышлению и деятельной работе мозга. Если у вас с этим проблем нет, то и разочаровать такое кино попросту не в состоянии.
Завязку сюжета нужно рассказывать осторожно: есть дом, двухэтажный, с подвалом и роскошным садом. В нём живут двое – она (Дженнифер Лоуренс), в титрах числящаяся как «мама», и Он (Хавьер Бардем, исключительно с большой буквы, это имеет значение, как и разница в возрасте между ними). Она потихоньку восстанавливает дом от страшного пожара, красит стены, следит за порядком, а её муж – писатель – безуспешно работает над новым произведением. Одним поздним вечером к ним в дом стучится незнакомец (Эд Харрис), якобы перепутавший это место с отелем и являющийся, по его словам, доктором. Хозяин дома разрешает позднему гостю остаться на ночь вопреки безмолвному недоумению жены. На следующее утро на пороге дома появляется ещё один человек, на этот раз женщина (Мишель Пфайффер), оказавшаяся внезапно женой доктора. После этого незваные гости в огромных количествах начинают заполонять дом, героиня Лоуренс в шоке и не понимает, что происходит, однако герой Бардема продолжает сохранять спокойствие и не видит в происходящем ничего странного. Кажется, что перед нами какого-то рода психологический триллер о вторжении незнакомцев в уютный дом семейной пары? Не тут-то было, это не триллер (хотя держит на краюшке сидения до самого конца), не фильм ужасов (как заверяет афиша), не семейная драма, не комедия (однако нотки чёрного юмора присутствуют) и уж точно не фантастика (даже с учётом воистину апокалипсического безумия в конце). Перед вами редкий образец чистого безжанрового авторского кино.
При анализе произведения подобного рода так и хочется удариться в конкретику, начать трактовать сюжетные повороты, поделиться своими догадками о происходящем, мол, я-то понял замысел автора, раскусил все эти пугающие образы и сбивающие с толку мотивы. Но я, пожалуй, воздержусь, избегу всего этого в данном тексте, продолжая задумку Даррена, что это кино лучше смотреть с чистым разумом и не знать определённых деталей, пока сам их не увидишь. Конечно, уберечь всех от спойлеров попросту невозможно, но хотя бы в этой рецензии без них обойтись можно вполне.
Для начала, «мама!» ― кино аллегорическое. Если вы это понимаете непосредственно при просмотре, то и никаких чужих мыслей, догадок и трактовок фильма вам совершенно не нужно. Данное кино так устроено, что любое понимание его событий имеет вполне законное право на существование. Да, возможно, такой вариант не подразумевал сам Аронофски, когда писал сценарий, но его творение равноправно претендует на универсальную характеристику. Вы можете посмотреть «маму!» второй, третий или даже четвёртый раз, каждый раз меняя перспективу на историю, события и роль персонажей, отчего понимание фильма будет после каждого просмотра разное. Это кино индивидуальное, своего рода тест Роршаха с пятнами из менструальной крови.
Аронофски очень давно интересует религия и вера, он обращался к этим темам в своём дебюте «Пи», в самом личном для себя фильме «Фонтан» (так же расколовшим публику и также имеющим множество вариативных трактовок) и, конечно же, в предыдущей работе – голливудском эпике «Ной». Поэтому библейская аллегория в «маме!» неспроста играет главенствующую роль. Режиссёр использует невероятную художественную оригинальность, обращаясь сначала к Ветхому завету, а затем и к Новому, но смелость Аронофски, за которую фильм явно будет не в фаворе у католической церкви, заключается в другом. Он, как бы это громко и претенциозно не звучало (а как вообще можно избежать претенциозности, когда ты пытаешь говорить на столь глубокие и глобальные темы?), позволил себе не просто порассуждать, а полноценно продолжить Новый завет, доведя его до наших дней, написать новую главу. Причём здесь автор граничит с социальным комментарием: когда на экране появляются узнаваемые признаки войны, последствия европейского мигрантского кризиса, забастовки и революции, позиция Аронофски в адрес текущей, явно повышенной температуры общества становится кристально ясной.
Однако какую бы главенствующую роль библейский подтекст не играл в фильме, мы видим, что больше всего режиссёра беспокоит вопрос экологии. Он аллегорически показывает увядание нашей планеты, нашего с вами «дома», проводя метафору с одним из главных персонажей фильма. Художественный образ хрупкой, уязвимой планеты рисует Даррен, показывая зрителям перенаселение, хамское отношение, вандализм, саморазрушение. От общего он приводит к частному: беженцы, приносящие беспорядки, войны извне, упадок культуры, толерантности и нравственности, опять же забастовки, революции и массовые разрушения. Столь важный и актуальный посыл ещё никто и никогда не закладывал в такой ярко-образной и художественной форме, какую приготовил нам Даррен во второй половине своего фильма. С каждой новой сценой шестерёнки фантасмагории вращаются всё более активно (заставляя невольно вспомнить хаотичный финальный акт «Реквиема по мечте»), изображения говорят сами за себя и наводят на мысли о грядущем, а события приобретают стремительных характер и катарсический эффект.
Отступив в сторону от глубоких мотивов, перед нами вырисовывается аллегория отношений артиста и его музы. Причём артиста самого опасного и гедонистического типа – поэта. Мы также наблюдает за метафорическим противостоянием женской подлинной жертвенности (во имя любви к Нему) и непомерным мужским Эго, которому мало лишь Её любви. Ему нужна любовь всего мира, почтение, признание и даже поклонение. Цитируя персонажа Пфайффер, «ты даёшь, даёшь, даёшь, но ему всё мало». Таким перед нами предстаёт герой Бардема, великолепно сыгранный актёром. Но пламенем сияет Лоуренс, чья актёрская игра хоть скорее всего и останется без наград, но именно работа в этом фильме может смело называться её лучшей и самой проникновенной. Аронофски со своим постоянным оператором Мэттью Либатиком не спускают крупного плана с лица Дженнифер, помогая зрителям принять точку зрения героини на происходящее. Подобную методику он использовал, например, и в «Рестлере», не спуская камеру с персонажа Микки Рурка, но слегка в противоположной манере – мы в основном наблюдаем за Рэнди «Бараном» со спины, а не с лица.
Режиссёр даже был вынужден впервые отказаться от какого-либо музыкального сопровождения, всегда имеющего очень важную художественную роль в его предыдущих работах (вспомнить хотя бы невероятную работу Клинта Мэнселла над «Реквием» и «Фонтаном»), дабы избежать «внешнего» воздействия на зрителя. Мы должны полностью отождествлять себя с персонажем Лоуренс, чьих крупных планов набралось на 66 минут чистого экранного времени. И главное, мы не только любуемся вместе с режиссёром привлекательным личиком его новой подружки (кстати, тут тема отношений творческой личности и его музы в фильме приобретает новые, автобиографические краски), но и оказываемся в плену событий. Потому что благодаря крупным планам, шикарному саунд-дизайну (который в отсутствии саундтрека играет заметную роль в аудиовизуальном восприятии) и яркой актёрской игре мы оказываемся полностью вовлечёнными в происходящее, каким бы за гранью разумного оно не находилось.
А ещё, поставив Дженнифер Лоуренс в центр событий и кадра, Даррен Аронофски весьма изобретательно осветил феминистический, женский взгляд на брак, отношения, самопожертвование и даже на сотворение мира. Кроме того его экологическая аллегория заслуживает восхищения, поскольку он рассказывает обо всех бедах не отстранёно и даже не с точки зрения людей, как все привыкли, – мы наблюдаем за разворачивающейся катастрофой от лица матери-природы.
«мама!» ― самый смелый и амбициозный фильм в карьере режиссёра, и уж точно самый противоречивый и при этом абсолютно гениальный проект 2017 года. Как восхищается герой Бардема реакцией людей на своё новое произведение, так хочется сказать и о самом фильме: «Его каждый понимает по-своему. И это прекрасно». Даррен Аронофски снял впечатляющую и побуждающую к продолжительным размышлениям аллегорическую притчу о нашем мире, подарив зрителям незабываемые, подобные сюрреалистически кошмарным снам образы окружающей действительности. И если в реальной жизни вы не видите всего этого вокруг, вы безнадёжно слепы.
http://www.newlookmedia.ru/?p=53914![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
